Китайский Новый год

С наступлением второго новолуния после зимнего солнцестояния начинается китайский Новый год — «контрольный выстрел» в череде всех новых годов, обязательных для празднования.
Строго говоря, китайцы и жители других стран Восточной Азии с 1911 года отмечают не Новый год, а Праздник весны. Считается, что в один из дней между 21 января и 21 февраля полный лунный цикл завершается и начинается весна.

Любители пошутить про длинные отечественные новогодние каникулы могут позавидовать: у наших восточных соседей праздник еще более «беспощаден» — 15 дней. Причем всё это — официальные выходные. В эти дни в Китае традиционно происходит транспортный коллапс — миллиарды человек едут домой, к родителям и семьям. Власти иногда даже пускают дополнительные скоростные поезда, а в очередях за билетами случаются драки.

В Китае бытует такой миф: давным-давно к простым гражданам Поднебесной в первый день праздника повадилось ходить чудовище по имени Нянь. В переводе это слово означает «год». Нянь отличался отменным аппетитом, особенно любил детей. Чудище старались задобрить и оставляли на пороге для него еду. Решение пришло само собой: Нянь испугался одетого в красное малыша. С тех пор на Новый год все в красном. И с фейерверками — злой гость их тоже боится.

Каждый из 15 дней праздника надо отмечать с умом. Например, в первый день почитают духов предков, ходят в гости к старшим родственникам. Едят свинину, утку, курицу, омаров, рыбу, вяленое мясо, китайскую колбасу.

Во второй день наносят визиты родственникам и друзьям, подают нуждающимся, молятся за процветание бизнеса. В третий день сидят дома, не гуляют. На четвертый день к делам возвращаются крупные бизнесмены, но это не помеха для семейных праздничных ужинов.

Следующие два дня посвящены бизнесу и богатству (в Китае вообще много чего посвящено бизнесу и богатству, так что не стоит удивляться, что одну новогоднюю неделю из двух надо думать и молиться о деньгах).

Седьмой день посвящен человеку — считается, что в этот день «венец творения» впервые ступил на землю. Едят салат из сырой рыбы, чтобы вызвать процветание и достаток. В следующие три дня для многих китайцев праздники завершаются. Самые стойкие молятся, проводят время с семьей и недоеденными салатами. Новогодние возлияния стараются заканчивать в 13-й день. Едят легкую, преимущественно растительную, пищу. А бизнесмены молятся… понятно, за что.

15 день — Новый год завершается Праздником фонарей. Зажигать фонари на улицах в этот день стали во втором веке до н. э. Тогда это происходило в честь вступившего на престол императора Вэньди. Сейчас таким образом освещают верный путь заблудшим душам.

Существует славная традиция для одиноких сердец: женщины пишут на бумаге свой номер телефона, прикрепляют к мандарину, а мандарин пускают в плавание по реке. Мужчина, который выловит мандарин, его съедает и как честный человек зовет даму на свидание. Хоть мандарины, вероятно, и тонут в огромных количествах, вероятность таким образом встретить приличного человека явно выше, чем на сайте знакомств.

Едят в этот день суп со сладкими клецками с начинкой из фиников, фасоли, шоколада…

Во Владивосток китайский Новый год пришел, как несложно догадаться, вместе с самими китайцами. Сохранилось прошение, которое старейшины Шин-ги, Тун-хай-шень, Катчан, Юфу, Вуан-шин, Цитан-хай и Туан-шен-лу передавали городскому голове Маковскому в 1888 году.

В наилучших выражениях «покорнейше просили» дозволить им национально-общественные игры с применением хлопушек. И ручались «за сохранение в городе должного порядка, благочиния и безопасности».

Бродячие китайские музыканты.

Для европейских жителей Владивостока китайский Новый год был чем-то вроде гуманитарной катастрофы. Запасаться едой надо было впрок, потому что пять дней никто не торговал и не доставлял продукты на  дом. Великое множество китайцев, как и сейчас, в эти дни уезжало из Владивостока на родину.

В последние дни перед праздниками азиаты тоже были весьма заняты: необходимо было оплатить все долги и забрать у должников свои деньги. Забирали так усердно, что доходило до оскорблений на улицах и даже убийств. Но это только до Нового года. В полночь обстановка резко менялась — в воздух взмывали тысячи петард, ракет, фейерверков. Начинался праздник.

Веселились китайцы от души. По улицам «водили» дракона из тончайшей рыбьей кожи с цветными фонариками внутри. Шли от китайской кумирни на улице Корейской, вдоль всей Светланской до Матросской слободки в Гнилом углу — и обратно.

В 1899 году пальбу у кумирни было запретили — там построили городскую больницу, пациентам нужен был покой. Но в 1902 году китайцы решили этот вопрос просто: переместили «главный калибр» своего фейерверка в восточную часть города и «договорились» с руководящими чинами первого полицейского участка.

Процессия буддистов была шумной — они считали, что до Бога (да, эти буддисты верили в Бога) надо в прямом смысле докричаться. Будили его песнями, криками, музыкальными инструментами, бенгальскими огнями и хлопушками. С неба на маленьких парашютиках опускались кукольные дракончики, свинки, слоны, обезьянки и прочие представители фауны.

Во всех помещениях расставлялись жертвенные столы с красными свечами, благовониями, курильницами. Ровно в полночь начинали кланяться. Сперва в сторону дверей на коленях — духам неба и земли. Потом в сторону жертвенника — духам дома и своим предкам. Далее — родителям. И в последнюю очередь равным себе — поясные поклоны…

Так было вплоть до конца 1920-х годов. Потом пришла Советская власть и, как водится, начала «ребрендинг» торжества. В 1929 году газета «Красное знамя» объявила китайский Новый год праздником нежелательным и вредным — мол, работать не работают, шатаются праздно, хлеба из-за них не хватает (булочники-то заняты торжествами), грузы не уходят (у портовых грузчиков тоже нашлись дела поважнее).

Вскоре среди «восточных трудящихся» стали проводить агитработу, чтобы они не филонили, а выходили на рабочие места. Ради наставления китайцев на путь истинный были брошены лучшие умы и организации: переводчики, секция китаеведения, газета «Красное знамя» и даже Союз безбожников.

В китайских театрах и кинотеатрах перед началом сеансов проводили антирелигиозные доклады, в клубе «1 Мая» открыли антирелигиозную выставку, в общежитиях установили радиорепродукторы, которые транслировали разнообразную чушь о вреде лучшего в мире праздника. На предприятиях проводились «массовые беседы о классовой сущности Нового года и задачах восточных рабочих в связи с 3-м годом пятилетки».

Действительно — такой сложный выбор: трудиться, не поднимая головы, или пронести разок дракона по улице, чтобы потом весь год жить припеваючи?

Увы, все эти меры возымели результат: к середине 30-х годов яркий национальный колорит из китайского Нового года ушел. Зато восточные бригады с присущим им трудолюбием стали выполнять план пятилеток и даже отчисляли однодневный заработок на постройку самолета «Память Ленина». В самом деле, с драконом было явно веселее.

По прошествии многих лет праздник перестал быть опальным. Сейчас, хвала духам, отмечать китайский Новый год можно и с драконом, и с хлопушками. И мы  очень надеемся, что традиция красочных уличных шествий Праздника Весны вернётся в наш евроазиатский город.