Документальный фотограф Олег Климов о Владивостоке

Как вы первый раз оказались во Владивостоке? Какое впечатление на вас произвел город?

Знойным летом в середине 90-х годов. Жара. Влажность. Гостиничный номер. Огромный вентилятор на потолке, который напоминал мне пропеллер военного вертолета. Это было как спасение, в прямом и в переносном смысле, — яркие воспоминание о войне, откуда я приехал во Владивосток. Даже не помню, зачем и какой репортаж я должен был сделать в Приморье. Может быть просто отдыхал? Так или иначе, каждый вечер я спускался с «холма-города» к набережной и гулял вдоль моря. Сидел в кафе и думал:«Повезло тем, у кого рядом есть море». Мне не повезло.

Что думаете о Владивостоке сейчас? Изменилось ли мнение?

В городах всегда происходят какие-то изменения, но важно, чтобы оставалось нечто главное и свойственное тому или иному городу. Я слишком много путешествую по разным местам и иногда ловлю себя на мысли, что не помню, был ли я в этом городе уже или это в первый раз. Таких «серых городов» в России очень много. Они не имеют своей индивидуальности для постороннего человека и все похожи друг на друга с первого взгляда. Владивосток к таким не относится. Я был сразу очарован им, и мои чувства к нему до сих пор не изменились.

Чем все-таки Владивосток отличается от других российских городов?

Для меня Владивосток — город-порт. «Морские ворота», в самом широком смысле этого определения. Россия — страна континентальная, но отнюдь не морская. Это означает, что ментальность людей, проживающих у моря, несколько иная, чем у жителей в глубине материка. Постороннему человеку это сразу заметно. Мне нравится, что у «людей моря» всегда присутствует чувство свободы, обретенное или активированное наличием самого моря, линией бесконечного горизонта, которую никогда не видят сухопутные жители материка.

С другой стороны, я был практически во всех больших портах России, их не так уж и много. В большинстве своем, это разруха в морском порту и декаданс в городе. Унылые окраины когда-то великой морской империи. Разумеется, я не считаю Сочи морским портом, так же, как и вновь обретенную Ялту. Это кукольные города на гламурном море. Некоторым туристам, ищущим отдых, может и нравится такого рода «обман», а может они просто не знают иного.
Владивосток, как это ни удивительно для меня, до сих пор хранит в себе необходимую как морякам, так и сухопутным людям, человеческую связь между землей и морем.

Если просто гулять по улицам города и быть внимательным не только к вывескам магазинов, но также и вглядываться в лица людей, то можно заметить: вот, человек с бледным лицом и блуждающим взглядом — он только что прилетел из Москвы, а следом другой, с красной рожей и походкой вразвалочку — это моряк в поисках сухопутных развлечений. Для меня удивительно, что эти разные люди могут находится в одном пространстве одновременно и быть самодостаточными. Таковыми, я думаю, их делает ваш уютный город на берегу моря.

Как думаете, чем город может быть привлекателен для туристов?

Мне трудно судить о привлекательности для туристов. Все-таки, несмотря на путешествия, я не турист и редко ищу место отдыха, чаще — место для своей работы.

Я был в исторических местах, в фортах и музеях Владивостока, но моими любимцами всегда были яхт-клубы. Они часто не для посторонних посещений, но стоит немного поговорить с охраной или с кем-то из яхтсменов, и вход становится открытым. Это обычный человеческий фактор. Потом я просто хожу по пирсам и смотрю разные модели парусных яхт. Я могу это делать круглые сутки. Иногда удается с кем-то поговорить. Еще интереснее. Если повезет, то могу принять швартовые вновь прибывшей яхты. За эту обычную услугу капитан пожмет мне руку и расскажет, куда они ходили и что видели…

У меня было три небольших яхты, но ни одной на Дальнем Востоке. Последнюю я купил на севере Швеции, но чтобы войти в порт Санкт-Петербурга под российским флагом, мне пришлось заплатить «таможню», равную цене самой яхты. Такие же правила действуют и во Владивостоке. Мне кажется, если мы действительно хотим развивать яхтинг в стране, то необходимо просто отменить эти ужасные сборы на парусные лодки. Налог на них определяет офицер-таможенник, но до этого он найдет в интернете похожую лодку и ее цену на международном рынке. Результат? Взяточничество и отсутствие приличного парусного флота и яхтинга во всей стране.

Говорю это к тому, что во Владивостоке можно было бы активно развивать яхтинг во всех его проявлениях: от профессиональных регат до катания туристов, например, к прекрасным островам, которые окружают город. Для этого нужно просто открыть границы для небольших, уютных и парусных яхт, которые можно легко купить в соседних странах, если мы так и не научились делать свои в массовом производстве.

Как вы отбирали фотографии про Владивосток для книги «Унесенные морем»?

Фотографии из Владивостока соответствует общей стилистике книги и рассказывают больше о людях, чем о городе. Как и вся книга. На мой взгляд, любое место интересно для фотографии. Везде можно найти «свой кадр», если знать, что искать, и если у вас есть история, которую интересно знать зрителю.

Я думаю, что существует очень опосредованная связь между фотографией российской и фотографией дальневосточной. На профессиональном уровне. Часто фотографы даже не знают друг друга по имени. Но это вовсе не означает, что фотографии нет на Дальнем Востоке или в России. Она есть, но живет как-то отдельными мирами, к сожалению. Впрочем, как и во многом другом.

Кроме того, это мое личное мнение, профессиональная фотография на Дальнем Востоке больше сконцентрирована на пейзаж, закаты и рассветы на фоне моря. И очень мало рассказывает о человеке, о социальной среде, и как результат — не сконцентрирована на визуальную антропологию общества и страны.

Другими словами, ваши фотографы исследует то, что бог послал нам в качестве природы. Однако, не стоит забывать, что самым «божественным проявлением», все-таки, является человек со всеми его негативными и позитивными качествами. Включая то пространство, в котором он живет и развивается.

Еще об Олеге Климове — http://klimov.liberty.su/about/